- ...приходи ни голой, ни одетой, вот как это называется, - Мэйс отодвинул датапад в сторону, прикрыл глаза на пару секунд, потер виски. Кит смотрел и думал - у него опять начинает болеть голова. Если не спать несколько ночей подряд, рано или поздно начнет болеть голова. Вот и у него самого…
Мда.

- Угу. Так и называется. У вас на Харуун-Кэле какая сеть была?

На экране датапада все светилось и сливалось в яркое сияющее пятно.

- Ловчая.

- А у нас - рыболовная, - Кит на ощупь нажал кнопку, и пятно исчезло. - В которую будем заворачиваться?

- Ты будешь, Кит. Хоть в обе сразу. Если все провалится - это будет означать… Да что я рассказываю, будто ты сам не знаешь.

Кит - к сожалению или к счастью - знал. Еще один кусок фронта, еще одна горящая планета, еще потери, потери, потери, новые дырки, которые нечем и некем затыкать. И пока с Республикой и Орденом готовы были говорить, нужно было говорить…
Но сперва - выспаться.

- Буду, буду, - Кит поднялся из-за стола. За окном разгорался алый корусантский закат, будто кто-то поджег небо залпами боевых орудий, и пожар расходился все сильнее и сильнее. На фоне небесного огня плыли черные, будто обугленные, аэроспидеры, и взмывающие к облакам здания тоже казались обгоревшими.

Кит сморгнул - и продолжил:
- Но прямо сейчас я пойду к себе, упаду лицом в подушку и разнузданно просплю… пару часов. Может, даже три. Или даже четыре. А потом буду думать обо всем сразу. Договорились?

Мэйс только рукой махнул - иди, мол.
Про “сам бы поспал хоть полчаса” Кит добавлять не стал - и так было ясно, что не послушается. Ладно. В Храме это хотя бы было безопасно.

Он шел по коридорам, кивал кому-то, с кем-то даже поговорил и, кажется, даже о чем-то осмысленном, но ему упорно казалось - он уже спит. Видит сны - кошмарные или нет, хорошие или плохие, неважно. Главное - он спит.
“Нет, все-таки это старость, - думал он, - всего-то несколько суток…”
Несколько суток переговоров, бесконечных, выматывающих, вытягивающих последние силы. Он с удовольствием бы махнулся, не глядя, с кем-нибудь с передовой, но вот беда - таких дураков не находилось.
Письмо. Нужно прочесть письмо, не забыть, и прогнать его через…  через… мысли путались, сбивались в большой цветной клубок, и вытянуть оттуда нужную ниточку не представлялось возмо… Тьфу. Еще немного - и он начнет говорить, как протокольный дроид устаревшей модели.

Когда дверь с легким шуршанием наконец-то закрылась за ним, он подумал - сейчас кому-то что-то понадобится. Вот сейчас. Непременно.
Он вытащил из кармана коммуникатор, посмотрел на него, чувствуя какие-то остаточные угрызения совести (откуда только взялись?), а потом решительно отключил его. На пару часов. Ну максимум на три. Даже если у кого-то что-то заполыхает, за это время дотла не сгорит. Да.

Нужно еще… он мучительно пытался вспомнить что-то срочное, что-то важное. Что-то еще было, что нельзя было откладывать, и Мэйс же ему говорил, еще в самом начале говорил.

И потому вместо того, чтоб упасть лицом в подушку сразу же, он принялся перелистывать записи на датападе, но строчки бестолково расплывались перед глазами. И никакого толку в этом не было - нужная информация все равно вылетела из головы и возвращаться не желала.
Наверное, все-таки надо было лечь.

Но стоило ему выключить датапад и сделать хотя бы шаг в сторону постели, в дверь постучали - или, точнее, поскреблись.
Нет, ну только не это.
Кто вообще мог знать, что он ушел к себе? Мэйс, что ли, сообразил, что не все сказал? Так позвонил бы… мда, коммуникатор-то отключен.
Плакали два часа сна.
Конечно, у него возникло желание сделать вид, что никого нет дома. Хотя кого б он тут надурил…

Но за дверью оказался не Мэйс.
Кит так и сказал:
- Хорошо, что ты не Мэйс. Проходи, я страшно рад тебя видеть.

Ему казалось, что силуэт Эйлы двоится и светится чем-то белым по краю. Это было красиво.