[nick]The King[/nick][icon]http://i104.fastpic.ru/big/2018/0424/81/4efb5cee2f9f877cb672e4c7a8ad0481.jpg[/icon][sign]Надо очень любить жизнь, чтобы не поддаться.[/sign]
Потому что ты справилась: ты уже не чувствуешь, что жива.
выпускаешь, как лебедей царевна, миражи из рукава.
А посуду бить,
психоаналитику жаловаться
и голос срывать -
много ниже уровня твоего мастерства.
Ведь это превратит миражи в реальность и пошлый быт.
а в тебе - ни раскаяния, ни сожаления, ни обид.
И нет никого, кто бы... (c)
Пус-то-та. В голове было пусто, только гудело немного, но это скорее всего от того, что он уже третьи сутки функционировал на стимах. В руках было пусто - ни каттера, ни скана, ни скин-степлера, ни остоебеневших уже до хаттиков инъекторов с противоракгульной вакциной. Внутри было пусто… но так было всегда, вот в этом как раз не было ничего необычного.
Старший сержант медслужбы Мэйлори Рейнхардт, среди своих многочисленных знакомых более известный как Король, сидел на складной табуретке в тени дырявого и замызганного тента, который кто-то заботливый поставил над привезенным их буквально пятнадцать минут тому вернувшейся поисково-спасательной партией двухсотым грузом. Длинные, укутанные в неприметную зеленовато-желтую синтетику, свертки. Его, Мэя, фатальные ошибки. Но ни о чем таком прямо сейчас Король не думал. Потом, все позже. Сейчас же он просто сидел и заново сживался с пустотой.
Вокруг было тихо и безлюдно: все те, кто был с ним последние три дня, разошлись по своим делам - кто строчить отчеты, кто занимать очередь в открытые санблоки, которых было катастрофически мало, кто просто упал и уснул там, где стоял. Мэю же хватило гонора и упрямства на то, чтобы дойти сюда и чинно сесть, не роняя ни лица, ни себя. Все-по-том.
Шевеление у КПП особого его внимания не привлекло: на то там и пропускной пункт, чтобы пропускать. Или не пропускать. Но в любом случае - все штатно, иначе это было бы не шевеление, а резко бьющий по ушам звук работающих по целям турелей охранного периметра. Так что единственной его реакцией на происходившее были устало прикрытые глаза. Все-по-том...
Веки поднялись резко, так, словно его что-то подтолкнуло изнутри...
“Проснись.”
Мэй широко распахнул глаза, проводил плывущим взглядом проходящий мимо конвой, - четверо тяжелых пехотинцев в полном обвесе кого-то держат в стандартной “коробочке”, кого-то… кого? Он сфокусировал глаза на этом “некто” и резко выдохнул, до боли вцепившись руками в хлипкий каркас своей табуретки: по потрескавшимся плитам форпоста, сквозь серый и выцветший воздух шло живое солнце. Крохотная на фоне здоровой, упакованной в белый кортозис, пехтуры, девушка в чем-то темном. И под ее светлой - такой непривычно светлой здесь, на Тарисе, где все покрыто если не кровью, то пылью и копотью, - кожей мягко переливался невозможный здесь и сейчас солнечный свет.
Мэй проморгался и с силой ущипнул себя за ногу, здраво полагая, что от недосыпа, усталости и дикого замеса фармы в крови его уже тупо ведет. Но солнце никуда не делось, оно… она по-прежнему была здесь, в одном с ним пространстве и времени. Гордо держа темноволосую пушистую голову шла так, словно не ее конвоируют, а она - она позволяет этим нелепым смертным себя сопровождать. Огромные прозрачно-зеленые глаза смотрели по сторонам отрешенно, бесстрастно. Полные губы - алые, алые - были плотно сжаты, широкие брови едва заметно сведены к тонкой переносице. И только сжимающиеся бесконтрольно пальчики… да, они выдавали в чем-то свою гордую несгибаемую хозяйку.
“Я хочу… узнать ее.”
Желание было таким острым, таким неожиданным, что Король, осознав его, внезапно отчетливо поняв, что оно - его собственное, буквально подавился воздухом. Закашлялся, смаргивая проступившие слезы, снова поднял голову в поисках своего живого солнца. И заскрипел зубами от разочарования: она и ее конвой уже завернули за хаттово здание продуктового склада, окончательно исчезнув из виду.
Что ж… скрыть от него что-то здесь, на этой базе, в его пусть и временной, но вотчине… удачи желающим, удачи, да. Король криво усмехнулся, стремительно составляя в уме последовательность нужных действий и прикидывая, есть ли в его “колоде” подходящие удобные и эффективные “карты”. На дежурство ему заступать через двое суток, и он должен все успеть.
Самым простым оказалось выяснить то, куда именно конвоировали девушку, свежеотмеченную в документах как “фигурант-один”. Для этого Королю не понадобилось ровным счетом никаких усилий - Триша, секретарь начальника базы, была его регулярной подружкой-на-ночь. На большее ни он, ни она не закладывались и планов не строили, но их частые горизонтальные встречи обеспечили Мэю некий кредит доверия у ветреной красотки.
Дальше понадобилось тоже не то, чтобы многое - все-таки быть тем, кого в глаза величают Королем, а за глаза, когда уверены в том, что он не узнает, “чмыренышем”, очень-очень выгодно. Список охраны (удивительно отсутствующий), расписание приемов пищи (скудное), расписание прогулок (отсутствующее), схемы активных следящих контуров места заключения (почти неактивные), имя ответственного за медобслуживание. На этом вот имени Короля изрядно скривило. Был бы кто-то другой - было бы проще. Но Даррек Халлоран относился к числу его условно-открытых неприятелей. Тех самых ребят, которые сквозь зубы сплевывали свое “этот… ч-чмыреныш” в его удаляющуюся спину. Что ж… плохая карта, факт. Но хороший игрок потому и хорош, что может успешно играть даже со “слабой” рукой.
Халлорана Король нашел в ординаторской: тот с унылым видом занимался переучетом препаратов из “черной” секции. Увидев это, Мэй довольно улыбнулся - похоже, что особо давить и не придется. Слизняк сам расстелется ковриком. А он, когда закончит с утрясанием этого последнего неприятного момента, пойдет, наконец, в душ, очередь в который ему буквально пару минут назад так любезно уступили почитатели его многочисленных талантов. Сами, совершенно добровольно уступили.
- Добрый вечер, Халлоран, - голосом Короля можно было топить бантовое масло - столько в нем звучало тепла. Помянутый рядовой взвился со своего места, стремительно пряча что-то в карман брюк.
“Как мило.”
“Как своевременно.”
“Какой удобный козырь.”
- З-здравия ж-желаю, гос-сподин с-старший с-сержант, - лицо Халлорана стремительно посерело, а вот нижняя губа - губа упрямо выпятилась, указывая на то, что кто-то попытается огрызаться. Прекрасно… Просто прекрасно.
“Это почти весело.”
“Позабавь меня.”
“По-за-бавь.”
[nick]The King[/nick][icon]http://i104.fastpic.ru/big/2018/0424/81/4efb5cee2f9f877cb672e4c7a8ad0481.jpg[/icon][sign]Надо очень любить жизнь, чтобы не поддаться.[/sign]
- Не нужно формальностей, Даррек. Я здесь… как друг, - Король улыбнулся, широко, открыто, так искренне и дружелюбно, что у любого нормального человека, который знать его не знает, сложилось бы впечатление, что обладатель этой улыбки - лучший и самый преданный друг того, к кому она обращена. Но Халлоран… о, он был прекрасно осведомлен о том, что именно значит это внезапное радушие. Так что ответом на сияющую искренность была вжатая в плечи голова и настороженный взгляд исподлобья.
- Что тебе надо, Король? Я отдал все свои долги… еще в прошлое довольствие! Я тебе ничего не должен больше!
- Что ты, что ты… я ни на секунду не усомнился в твоей честности, Даррек. Мы же с тобой друзья, правда? А какие сомнения и уж тем более долги могут быть между друзьями, - Король неспешно, не отводя взгляда от своей… жертвы, подошел к шкафу “черной” секции. Отомкнул его персональным кодом - все оперирующие хирурги имели сходные допуски, мало ли чем может закончиться операция, да и в целом мало ли, - и вынул на свет стойку, в которой ясным синим огнем горели семь инъекционных ампул “сетекса” - одного из самых мощных нейролептиков, доступных армейским медикам. Тридцать тысяч кредов ампула, если продавать на орбитальной станции. Сто сорок - если где-то на Нар-Шаддаа. Физически ампул было семь. А вот по документам, которые сейчас тихо изменились внутри реестра препаратов базы - девять. Интересная, интересная арифметика. - Так что сейчас я здесь… как друг, честно. Пришел просить тебя сделать мне одно небольшое одолжение. Пус-тя-чок. Ты ведь поможешь мне, Даррек?
Лицо Халлорана по мере того, как стойка с ампулами переходила в руки его идейного оппонента, теряло краски, выцветало, становилось мертвенно-белым. Он облизнул разом пересохшие губы и нервно дернул себя за воротник зеленого форменного халата. Король же на все это ответил еще одной - на сей раз бесконечно участливой, понимающей улыбкой.
- Что… что тебе нужно? - плещущая перед глазами синева гипнотизировало беднягу рядового, он силился отвести взгляд, отвернуться, но снова и снова прикипал к ней, такой яркой в скудном больничном освещении.
- Твое назначение, Даррек. Всего лишь твое текущее назначение. Ничего невыполнимого. Я иду к твоему пациенту и отбываю твое дежурство. А ты… ну, я верю, что такой умный человек, как ты, найдет чем себя занять в эти шесть часов, - стойка начала свое плавное движение в шкаф: смотри, смотри, она сейчас исчезнет и… никто ничего не узнает. А плата - да чепуха какая-то, право слово. Пус-тя-чок. - Так поможешь?
Глаза Халлорана стали абсолютно круглыми, и в наступившей тишине казалось, что можно услышать, как скрипят его мозги.
- А… а… а… за-зачем тебе это? Шесть часов пасти какую-то стремную девку, у которой…
Король посмотрел на свою жертву, подавляя неведомо откуда взявшееся желание поднять того за шиворот и приложить как следует лицом об столешницу. Вместо этого он пожал плечами и демонстративно лениво и широко зевнул:
- Выспаться, Даррек. Я всего лишь хочу выспаться. Человек я, как ты знаешь, занятой… популярный. Так что если я устроюсь где-то в казарме, то про сон могу забыть сразу. Аж до следующего дежурства. А на улице сегодня обещают дождь. Так что я думал-думал… а потом вспомнил, что у меня есть такой хороший и отзывчивый друг как ты. Тот, кто работает в тюремном блоке, где что? Правильно - где тихо, темно и никого, кроме… фигурантов нет. И вот я здесь…
Король выжидающе посмотрел на Халлорана, покачивая стойкой с ампулами у самой-самой полки. Тот выразил лицом одновременно удивление, понимание и невероятное облегчение - наблюдать за этой смесью эмоций была бы забавно, если бы Король не был настолько уставшим.
- Н-ну… если так, то… то конечно. Я все дам… куда идти… ты же знаешь? И… это… может тебе пледов дать? У нас… у нас есть пара. На такой вот случай.
Улыбкой Короля можно было освещать и отапливать средних размеров станцию. Он задвинул злосчастную стойку внутрь шкафа и с оглушительным стуком захлопнул его. Пикнул замок, отмечая то, что все закрыто. Закрыто, забыто и опечатано его, Короля, кодом. А уж как прикрыть свою задницу… Да какие проблемы, какие вопросы?
- Ты просто спаситель, Даррек. Тогда давай так - у меня сейчас есть еще одно дельце, буквально на час времени. Потом я пойду на твое место. А ты тем временем все подготовишь, хорошо? - Король вальяжно, нога за ногу направился к выходу, предварительно потрепав почти вернувшего свой естественный цвет лица Халлорана по блекло-рыжей голове. - Так приятно иметь с тобой дело, дружище - ты себе не представляешь!
- В-взаимно…
Халлоран на радостях оказался не только расторопным, но и невероятно щедрым: стопку серых пледов из синтешерсти украшала смешная, детская какая-то коробочка для обедов. Голубенькая, с выпуклыми золотистыми звездочками и хитро улыбающимся полумесяцем. На ней алыми шарами покоились два больших корусантских яблока. Мэй, увидев все это великолепие, удивленно хмыкнул, и подобрав стопку подношений, шагнул в открывшуюся дверь камеры.
Глаза с привыкали к изменившемуся освещению с трудом: некто, поместивший его солнце в эту конуру, отчаянно экономил на освещении. Так что сейчас работала только тусклая лампа-”ночнушка”. И после сияющего белым светом тюремного коридора Мэй только и видел, что маленькую, сидящую в углу темную фигурку. Он вошел в камеру, опустил халлорановские подношения на пол неподалеку от двери и замкнул ее. Кодом Халлорана, само собой. Шесть часов на то, чтобы узнать кого-то - это много или мало? Мэй искренне надеялся, что для начала ему этого хватит.
- Здравствуйте. Меня зовут Мэйлори и на сегодня - я ваш дежурный медик. В мои обязанности входит ваш общий осмотр и, при необходимости, оказание первичной помощи. Как я могу к вам обращаться? - голос, его покорный и послушный обычно любой его воле голос, сейчас едва заметно, но подрагивал.
“Поговори со мной, солнце.”
“Поговори со мной.”
Отредактировано Maylory Reinhardt (2018-04-24 15:06:26)