На немыслимую высоту вздымается тонкий шпиль, украшенный хрустальной сферой. Золото, чернь и белизна знаменуют собой мощь и красоту тронного мира, лежащего под ногами. Дивное зрелище: сквозь облака иглами тянутся остроконечные шпили столицы, небоскребы в буквальном своем смысле пронзают небесную гладь, саму атмосферу.
В центре сверкающего великолепия стоит трон. К нему ведет мост, у краев которого живым коридором стоят рыцари в золотистых доспехах, каждый со световой пикой и щитом застыл торжественно и неумолимо, будто машина. На мосту на почтительном расстоянии перед троном замерли представители покоренных миров, а те двое, что присланы говорить от их имени, ситх и человек, падают сейчас на колени.
Молодой человек на троне сидит спокойно, небрежно на самой тонкой грани допустимого этикетом. Он вправе чувствовать свое превосходство, он уже победил и самым что ни на есть прямым образом поставил обе крупнейшие державы галактики на колени.
Он знает, что посланцы обеих ненавидят его. Сначала огнем и световым мечом он прошелся по мирам со своим братом, затем закончил начатое один. Остальное довершил флот, самый быстрый, мощный и смертоносный.
Молодой Император смотрит на коленопреклоненных посланцев и небрежно позволяет им встать. Они сделают все, что он скажет, и будут искать способы сбросить ярмо - но сейчас все потуги ничтожны. Не в этом времени, ни в этом месте, ни эти люди.
Его сестра, юная красивая дева с жестоким лицом, объявляет об окончании аудиенции, и собравшиеся покидают тронный зал под конвоем золотых рыцарей. Их приказано охранять и вреда не чинить - но пребывание под навязанной охраной отравляет душу унижением даже сильнее, чем унизительная капитуляция.
Внезапно Вейлин активирует свой световой меч, и Арканн спрашивает ее, в чем дело.
Она качает головой молча, а затем вспарывает воздух прямо перед собой.
Арканн уверен, что на границе слышимости распознал чей-то вскрик. Но в зале, кроме них двоих, уже никого нет.

Через несколько часов в крыло небоскреба, одного из тех, что расположены рядом со Шпилем тронного зала, где, вопреки чаяниям, с удобством разместили делегацию от Республики, доставляют сообщение от Императора для одного из джедаев. К адресату обращаются не по имени, но по званию - рыцарь в золотых доспехах, что явился по поручению, спрашивает Барсен'тора: Император хочет видеть его, а потому гостя забирают на прибывший шаттл и увозят в один из малых дворцов. Здесь, на самом верху, в просторной застекленной зале, откуда тянется мост, соединяющий два небоскреба разбитым садом, дышать по-прежнему легко от обилия зелени, цветов и деревьев, хотя обычно на такой высоте кислородное голодание неизбежно. Гостя приводят под прежним конвоем два рыцаря, еще не меньше десятка патрулируют сад.
Император Арканн стоит спиной к гостю, сцепив за спиной руки, и, кажется, всего лишь любуется садом, озаренным теплым сиянием солнечного реактора, расположенного не так уж от них далеко.
- Занятно, что ваши люди из всех джедаев отправили в составе посольства именно вас, - голос Арканна звучит приглушенно из-за механической полумаски, закрывшей половину лица. На гостя по-прежнему смотреть не желает - но жестоко обманулся бы тот, кто счел бы благоприятной возможность напасть со спины. - Победитель чумы, борец с одержимыми, создатель союзов. У вас много заслуг. И все же, где же члены вашего ордера? Почему вы один?
Жесткий вопрос. Ответ прекрасно известен обоим: джедаи сражались, не жалея себя, но в конце даже грандмастер сдалась и ушла, чтобы выжить.

Отредактировано Arcann (2018-08-14 22:06:48)

Из дремучих суеверий первых пещерных людей пошло неизбывное мнение о том, что свет является благом. Несовершенство зрения, данного природой, учило сторониться теней, ведь никогда не узнаешь, что прячется во мраке, до тех пор, пока поздно не станет. Распорядись эволюция иначе, стали бы пещерные приматы бояться света?
Лишь спустя тысячи лет спустя они узнавали, что свет, как и мрак, означает опасность. Растущую ли со скоростью лесного пожара, оглушающую ли треском молний, плавящую космические корабли на поверхности солнца.
Когда яркое солнце заслоняет собой по странному совпадению соразмерный в перспективе объект, полученное затмение древние бы назвали черным солнцем и обыкновенно сделали бы космическое явление ответственным за все несчастья мироздания.
Свет, что несет смерть. Сила, не допускающая слабости. Жестокость и избирательное милосердие.
Весьма избирательное.
Повернув голову направо в сторону гостя, Арканн комментирует с выверенной и легко уловимой иронией:
- Я так и не услышал ответ на свой вопрос. Что до вашего предложения... Рыцари Закуула воспитаны иначе, чем джедаи и ситхи. Их доктрина о Силе имеет мало общего с вашей или воззрением ваших исконных врагов. Кроме того, поправьте меня, если ошибусь в цифрах, - он называет точное число, близкое к нескольким миллиардам. - Все эти люди пострадали во время последней войны. Врачи и целители им будут важнее джедайского анклава на Закууле.
Враг-завоеватель напоминает джедаю о долге. Кому ни скажи - удивятся.
- И все же, где находятся сейчас ваши люди? Ваш грандмастер, которая должна была прибыть в составе вашей миссии вместе с вами? - теперь Арканн стоит вполоборота к собеседнику. Окаймленная алым радужка светится темным пламенем. Не скрытый маской глаз цепко наблюдает за джедаем.
По виду - сущий ситх, но в Силе вовсе не ситх.
Темное солнце, чей солнечный ветер норовит выжечь дотла все живое. Затмение.
За заслонившим объектом сияния не видать. За прозрачной тенью, породившей ненависть, не видна истина.
Император проходит мимо, приглашающим жестом следовать за собой по узкой тропинке мимо цветущих клумб и изящных деревьев - слишком изящных, чтобы вырасти в естественных природных условиях. Арканн родился и вырос здесь - но привыкший быть на поле боя принц не слишком-то вписывается в роскошь столицы тронного мира.
Выйдя на мост, зависший между двумя небоскребами, Арканн останавливается и разворачивается лицом к собеседнику. Искусственное солнце в своем реакторе заслоняется фигурой Императора, и здесь, в тени моста и зелени, тот кажется тенью, что собой закрывает светило.
Затмение. Точное слово.
- Я читал отчеты о событиях на Явине IV, - продолжает спокойно Арканн, не сводя глаза с гостя. Второй, под маской, с любопытством изучает выводимую на микродисплей визора маски сводки и характеристики главных действовавших в то время сил, пока не наткнулся на пару голографических фотографий, на одной из которых быстро узнал Чужеземку и, разумеется, не подал виду. Заметить это можно было разве что через Силу. - Расскажите мне о вашей миссии на четвертой луне Явина. О чем-то, чего не было в официальных отчетах. Например, против кого вы боролись и почему многие важные события тех времен попросту не достигали нужных ушей?

Отредактировано Arcann (2018-08-16 13:36:08)

Арканн слушает ответы джедая, склонив голову чуть набок - влево, направляя полумаску к плечу. Желтый глаз с красной каймой радужки не мигает, смотрит внимательно. Мышцы лица, те, что видны, как и плечи, кажутся почти расслабленными, хотя по-настоящему отпустить напряжение Император себе никогда не позволяет: это равносильно потере контроля над происходящим.
А Император в некоторой степени все-таки параноик.
Неизбежное зло: нужно было научиться скрывать свои помыслы, хотя с Валкорионом это так и не сработало. Зато помогло оставаться неизвестной величиной перед противниками.
Союзников у Закуула отродясь не водилось.
- Стало быть, вам неизвестно местонахождение грандмастера вашего Ордена, - Арканн кивает, будто сам себе подтверждение некой мысли. Ему ли не знать о том, что она пропала, а сам ее Ордер по существу превратился в разрозненные группки скрывавшихся беглецов, тщившихся примкнуть к республиканским чинам якобы с целью защиты. Сокрушительный завоевательный поход показал, что ни джедаи, ни ситхи не выстояли перед Закуулом.
Арканн не был дураком, полагавшим, что раз загнанная в угол добыча не попытается укусить.
Что поодиночке разбить врага очень легко. Осталось не дать ему собраться воедино.
Как на Явине IV.
Вот почему его чрезвычайно заинтересовала недавняя история этой луны.
Тем более удивительно слышать столь смехотворную отмазку, порожденную стремлением спрятаться за должное оказаться волшебным сочетание слов "официальный отчет".
- Будь в упомянутых ваших отчетах ровно то, что вы упомянули, не возникло бы причины спрашивать о том, что должно было в них попасть, - голос Императора по-прежнему ровен, не выражающий эмоций, стерильно дипломатичный. В Силе отчетливо слышится любопытство Арканна - и заметен равнодушный интерес охотника, следящего за мелким дроидом, снующим по тренировочному полю. Однако глубже, чем равнодушие, заметно уловимое кипение чего-то яркого - словно на дне кратера ворочается жидкая лава, что грозит прорвать ненадежную застывшую корку.
Это не злость, нетерпение или что-то иное столь же бессмысленное и глупое.
Что-то гораздо, гораздо занятнее.
- Видимо, ваше правительство и Империя Ситхов опасались оглашать истинный ход операции на Явине IV, задумываясь о реакции своих граждан, которые даже после Зиоста могли устроить еще больший хаос, чем устроил ситхский Император, если бы узнали, что несколько раз галактика оказывалась на грани уничтожения, - продолжает Арканн, прохаживаясь туда-обратно перед джедаем. - В официальных отчетах, - он подчеркивает второе слово, - сказано, что коалиция на Явине была собрана с целью устранения секты одаренных в Силе под названием "реваниты" - вместе с их лидером. Там ничего не сказано о том, кем был тот лидер и почему он хотел возродить Императора Ситхов, о котором в официальных отчетах тоже ни слова, - окрашенный влиянием Темной стороны глаз смотрел на джедая едва ли не иронично. Арканн остановился. - Вы участвовали в той операции и входили в коалицию, Барсен'тор. Лидер Империи Ситхов, Дарт Марр, при встрече с моим отцом признал в нем Императора Ситхов, Вишейта, заявив, что тот сменил имя и тело и три сотни лет за спиной своих подданных поднял другую империю. Я склонен ему верить, потому что его предположению есть доказательства помимо ощущения в Силе. Марр тоже был на Явине, как и грандмастер Сатель Шан. И раз их с нами нет, именно вам придется рассказать мне, почему джедаи и ситхи настолько сильно боялись моего отца, что даже отринули длящуюся тысячелетия взаимную вражду и объединились против него.

Отредактировано Arcann (2018-08-26 18:31:31)

Джедай заговорил, и лицо Императора ломает кривая ухмылка. Она не видна на губах, скрытых под маской, но меняет черты лица, стрелой касаясь кожи открытой щеки до самого глаза. Темное пламя радужки становится резче, однако ледяной холод - вот же противоречие - слегка отступает. Сказанное джедаем забавляет Арканна и, кажется, искренне.

- Больное животное. Джедаи так действительно считают? Назвать животным существо, чей интеллект обманул всех... саму смерть, и это даже без преувеличения. И вдруг столь значительный интеллект попросту отметается одним резким эпитетом, который смеют бросать ничтожные смертные... Какая ирония. Какая превосходная ирония,  Арканн машет рукой, по-достоинству оценив услышанный пассаж. Тьма вокруг него клубится еще более резким светом, похожим на испепеляющее солнце - взаимоисключениями непросто описать впечатление от молодого Императора в Силе. Чем гуще тьма вокруг него, тем нестерпимее и смертоноснее свет.

Арканн смотрит теперь очень пристально на собеседника, видимо, читая в данный момент его мысли.

- Марр совершенно определенно не чувствовал страха. Напротив, он обвинил Валкориона в тот, что боится не он, а отец. Перед самой своей смертью, когда отказался встать на колени перед... больным животным, - он чувствует странное чувство удовольствия, называя так того, кто прежде распоряжался всем во вселенной. Кто думал, что распоряжается всем, мысленно поправляет себя Арканн. - Когда Марр бросил ему в лицо это обвинение, тот приказал его убить своим рыцарям. Имперец легко не дался: обезоружил нескольких рыцарей, еще часть сбросил в бездну с моста, ведущему к Вечному Трону. Мне было интересно увидеть, на что он способен - но у Валкориона закончилось терпение. Марра уничтожили его молнии, - помедлив с мгновение, закончил Арканн, продолжая наблюдать за джедаем. Ему было интересно читать каждую эмоцию, не имеющую запрета на демонстрацию. Зрелище, довольно редкое на Закууле.

Он даже позволил джедаю совершить дерзость, за которую не стал наказывать. Кто бы еще мог бы ставить условия, будучи побежденным? Для молодого Императора чужое неповиновение было внове и в самых глубоких закоулках души вызывало симпатию, отзываясь собственным сремлением к свободе и воле. Праву определять самому, как поступить.

- Занятный вы человек, Барсен'тор, - усмехнулся Арканн и простер здоровую руку в направление ближайшей скамьи в этом импровизированном саду. - Будь вы закуульцем, вас бы ждало наказание за подобное поведение. Так было заведено Валкорионом с самого начала - и именно поэтому все все еще целы и невредимы. Потому что не Валкорион теперь правит Вечной Империей, - легким шагом он достиг скамьи и опустился на нее первым, подавая пример. Вряд ли в действительности он чувствовал необходимость для отдыха. - Хорошо, мы сыграем в вашу игру. Я даже дам вам право первого хода, как заведено, проявляя уважение к гостю. Видите, я тоже знаком с правилами этой игры. Что же, ваш ход.