- А напомни-ка мне, почему мы с тобой просто не можем прийти, взять этих ящеров за хоботок и вежливо попросить их отдать эту… как ее там... - обладатель низкого бархатистого голоса и роскошной черной косы со вплетенным в ее кончик металлическим кольцом отвернулся от обзорной панели, демонстрировавшей всем желающим расчерченную разноцветными вихрями атмосферу Фелуции, и выразительно посмотрел на своего напарника.

- Потому что я так не хочу, - тот, к кому обращались, белокожий и беловолосый гигант с отсутствующим выражением на лице и пронзительными зелеными глазами, пожал плечами и продолжил расчеты посадочной глиссады. Делал он это неспешно, двигаясь при этом так, словно опасался, что расчетная консоль укусит его за пальцы. Темноволосый быстрым взглядом окинул всю эту идиллию и - миг, меньше мига, странное, смазанное и текучее движение - вот он уже в три клика исправляет и завершает то, на чего его визави потратил добрых полчаса.

- Аргумент. А я уж думал, что ты мне опять про политику задвигать начнешь, про влияние желаний Совета на твой неокрепший ум. Но если тебе так хочется поиграть по чужим правилам, то так тому и быть. Это может оказаться даже интересно, - обладатель косы, закончив исправления и заслужив тяжелый и очень недобрый взгляд беловолосого, широко улыбнулся тому и - меньше мига, черная смазанная клякса в полумраке рубки - вернулся на свое место у обзорной панели. Замер, широко расставив затянутые в черное ноги, сцепив кисти так же упакованных в черное рук за спиной - крохотная черная тень на сияющей радуге планетарной атмосферы.

“Я мог бы и про политику, и про совесть бы тоже мог. Но первое ты не уважаешь, а второго в тебя не встроили - так что в любом случае диалог был бы бесплодным, Баллард. Потому и говорю с тобой в той парадигме, что единственно тебе доступна: твои желания. Ну, в данном случае мои, но это тебе куда как понятнее, чем все остальное…”

Фелуцию Хакон не любил. Нет, само собой, если бы он был здесь по делу, то просто воспользовался бы чем-то из широкого спектра клановой фармы, чтобы как-то притушить все это буйство… всего, что окружало его всякий раз, когда он оказывался на поверхности этой густо усеянной жизнью планеты. Слишком много жизни, слишком много Силы, безумие звуков и запахов. Фильтры и усилия воли спасали, но лишь отчасти. Все равно - без фармы, к которой вне работы прибегать он не хотел, Фелуции для него было слишком много.

“Вот никогда бы не подумал, что меня  посетит эта мысль, но… сейчас бы я не отказался от компании той ситхской ручной твари. Дашейда. Он тут был бы очень-очень кстати. Правда, имелись бы ненулевые шансы, что мое счастье было бы очень кратким: есть подозрение, что Директива для “черных” посильнее нашей. И Баллард бы точно своего не упустил. Оставив ситха без ручного чудовища, а меня с полным спектром резко вернувшихся ощущений. Н-да, перспективка.”

Хакон скосил глаза на предмет своих рассуждений, думая о том, насколько неуютно тому должно быть здесь. Согласно генкарте и спецификации, слух Балларда был много острее слуха самого Старика. Дополнительная осязательная чувствительность, сродни “боковой линии” некоторых рыб - с помощью этой своей особенности Баллард мог ощущать мельчайшие колебания воздуха и твердых пород. Полезное свойство для подрывника. Расширенный спектр зрения: Хакон не знал, какие формы принимает синестезия у его брата, но ни на секунду не сомневался в ее наличии. Все из “синих” и “черных” обладали этим свойством, просто выражения оно принимало разные. Силовое зрение Балларда было менее острым, чем у его братьев-охотников, но его отлично компенсировали развитые хеморецепторы. Воздух для Дракона имел не только запах, но и вкус. А вот сам Баллард не пах ничем - абсолютный ноль до того мига, пока он сам не захочет иного. Ничего из тех эмоций, которые выдавала его богатая мимика, не отображалось в силовой картинке и в запахах. До поры, само собой, до поры.

“Охотничий азарт, вожделение и слабенький интерес. Вот и все, что у тебя есть своего, брат. Впрочем, у меня и того нет, так что кто бы говорил, кто бы говорил. Эх, къяру бы тебе найти, но с этим проблемы, да… А жаль, есть шансы, что ты так и помрешь запертым сундуком.”

“Сундук” же ни о чем таком не подозревал и по поводу своей безвременной и безэмоциональной кончины не сокрушался. Напротив, он с написанным на лице живейшим интересом изучал окрестности, раскланивался с дамами всех видов и цветов, цепко осматривал окрестности и безразлично - выставленных на всеобщее осмотрение зверей. Жил полной жизнью, даже не подозревая, что он чего-то лишен. Хакон же отчетливо видел и ощущал, что то, что Дракон выдает вовне - фикция. Привычная маска, за которой того и есть, что зияющая, совершенная пустота.

С некоторым усилием Хакон отвлекся от мыслей о состоянии и судьбе своего брата по  Клану и переключился на окружающую действительность. Которая тут же ударила по нему со всей дури всем, что было у нее в арсенале. Старик постарался незаметно вдохнуть и отсечь себя от круговерти цветных пятен, шаров и прочих пахнущих всеми эмоциями в мире фигур, которые грозились погрести его под собой.

- Эй, большой человек, ты с нами? - Баллард без разрешения схватил его за руку: для кого-то другого подобное закончилось бы раздробленными костями пясти, но Хакон только поморщился - неприятно же! Впрочем, легкая боль отрезвила и заставила сконцентрироваться, приведя мир вокруг практически в норму.

- С вами, кто бы вы ни были. Ты наши места видишь? Комм говорит мне, что до торгов по нужному лоту еще есть полчаса, но госсамы никогда не славились приверженностью своему слову. Подленькая раса.

Баллард приподнял бровь и кинул на своего напарника короткий и явно насмешливый взгляд. Сверился с отметкой на своем комме и потянул Хакона за собой к местам в VIP-секторе.

- Они тебя что, на бабки кинули? О нет, только не говори мне, что и эти тоже кинули тебя на бабки, Старик! Интересно, в этой Вселенной есть кто-то, кто честно тебе заплатил с первого раза? Так, чтобы потом не пришлось толсто намекать на тонкие обстоятельства.

Хакон, мягко высвободив свою кисть из железной хватки брата, последнюю реплику предпочел проигнорировать. Аукцион редких зверей на Фелуции, проводимый местной подпольной Торговой Лигой, уже начинался. Так что он просто сел на свое роскошное место и молча стал наблюдать за тем, как госсам-аукционист, одетый в малиновое с золотом, объявляет первый лот.